2 УДК 821. 161. 1 ББК 84(2Рос=Рус)6 В67 Составление и оформление серии Илья Бернштейн Иллюстрации Катя Толстая Серия «Родная речь» Вольф, Сергей. Глупо как-то получилось: [для мл. и сред. шк. возраста] / Сергей Вольф: [ил. Е. Толстой]. – М. : Самокат, 2012. – 136 с. – (Родная речь). – ISBN 978-5-91759-097-4 Рассказы Сергея Вольфа* (1935–2005) – весёлые и занимательные. И ещё поучительные. К тому же слова в них подобраны самые точные и расставлены по самым верным местам. Одним словом, пройти мимо такой книги – большая (может, и роковая) ошибка. © С. Вольф, наследники. 2012 © Катя Толстая. Иллюстрации, 2012 © И. Бернштейн. Дизайн, редактирование, 2012 © ООО «Издательский дом “Самокат”», 2012 * http://ru. wikipedia. org/wiki/Вольф,_Сергей_Евгеньевич В67

3 cодержание 5. . . . . . . . . . . . глупо как-то получилось вот вам стакан воды. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7 глупо как-то получилось. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23 Господь Бог, чёрт или акробат. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 33 это будет сюрприз. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 41 отойди от моей лошади. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51 озарена весёлым треском. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 57 cлучай в песках. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61 Феодоро и Алехуано. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 65 чудесный голос. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73 большая рыба отсюда и до школы. . . . . . . . . . . . 79 хочется петь вместе с ним. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 85 мы поедем на рыжем коне. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 93 Пафнутий. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 99 на самокате вдоль нашего дома. . . . . . . . . . . . . . 103 105. . . . . . рыба, большая, как лошадь век его не забуду. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 107 оттуда, издалека. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 115 рыба, большая, как лошадь. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 123

4 родная речь Сергей Вольф

5 глупо как-то получилось

7 вот вам стакан воды Когда мне грустно, я стараюсь себя развеселить. Неплохая мысль, правда? Мне частенько бывает грустно или вообще не по себе, но вся беда в том, что я почти никогда не знаю, отчего мне грустно или не по себе. Поэтому я стараюсь развеселить себя изо всех сил, как попало. Иногда помогает, иногда нет, но я стараюсь вовсю. Сегодня как раз прихожу из школы, а настроение у меня – не настроение, а чушь какая-то. Отчего – не знаю. Я даже есть не стал, надел свои лучшие трусики для плавания,взял ласты,маску и трубку и полез в ванную. Напустил полванны воды и улёгся туда. Лежу, шевелю тихонечко ластами, дышу через трубку, рассматриваю в маску дно ванны – и вроде легче становится. Вроде бы легче. «Скоро лето, – думаю, – укачу на дачу и буду целыми днями плавать с маской и ластами и охотиться на крупную рыбу. И позабуду обо всём на свете. Кто это там, а? Окунь? А это? Щука! Подумать только! Ну и щучища! Сейчас мы её. . . Не-ет, уплыла. Однако здоровая. Ну ничего, мы ещё с вами встретимся. Будьте уверены. Моё ружьё не даёт промаха». Мне стало холодно в ванне, но я решил не подливать горячей воды, нет, так не полагается. Я вылез из ванны,тихонечко прошлёпал в комнату,достал из шкафа и надел на себя рейтузы и шерстяной свитер. Так

8 все хорошие подводные охотники поступают, если у них нет специального костюма, – я читал. Снова залез я в ванну. Красота! Совсем другое дело! Жарко даже! «Эй,там,на берегу! Перестаньте орать и распугивать крупную рыбу! Ага, вот она, щука! Та самая! Стоит около водорослей и меня не замечает. Сейчас мы её. . . » Вдруг – звонок. Кто-то звонит к нам в квартиру. Надо же. Не могут не испортить охоту. Соседка Виктория Михайловна стучит мне в ванную и говорит: – Алёша! К тебе тут какая-то девочка пришла. Девочка?! Ха-ха! Вот номер! Этого ещё не хватало! Я отвечаю ей прямо через дыхательную трубку, не вынимая головы из воды: – Пусть заходит в ванную. Я не моюсь. Я в костюме. Она говорит: – Что это такое у тебя с голосом? Я говорю: – Такой голос. Она говорит: – Хм. Странно. А я стал смеяться под водой. После дверь в ванную отворилась,и я услышал,как вошла эта девочка, постояла немного и потом села на табуретку. А я лежал в воде и не поднимал головы. «Что это ещё за такая девчонка пришла? Чего ей надо?»–думал я. Одно удовольствие было лежать в воде в шерстяном свитере и рейтузах. Тепло, великолепно. Но охотиться уже было нельзя. Я поднял голову и тут же сел и снял маску –девочка была совершенно незнакомая. Она смотрела на ме

9 ня, от любопытства склонив голову набок, как будто я был редкое насекомое. – Ты кто такая? – спросил я. Она сказала: – Я нашла твой… ваш… портфель. – Что-о? – сказал я. – То есть? Как это понимать? –А сам уже вспомнил, что, когда шёл из школы домой, мне было маленько не по себе, чего-то такого мне не хватало (это кроме паршивого настроения я чувствовал), но я так и не догадался тогда, чего именно мне не хватало. Вот фрукт, а?! – Я нашла его в продуктовом магазине, – сказала она. А я так и сидел в ванне. – Точно,– сказал я и засмеялся. – Верно. Там я его и оставил. Я там сок томатный пил. Я сегодня десять копеек нашёл. Купил на переменке булочку, разломил пополам – а там десять копеек. Неплохо, а? Она говорит: – А я, когда мне было два года, сто рублей нашла. Мне мама рассказывала, сама-то я не помню, всё-таки десятьлетназад это было. И мы поехали на дачу,нам как раз денег недоставало. А вам не холодно сидеть в воде? – Нет, – сказал я. – Пустяки, – и тут же почувствовал, что у меня озноб прошёл по коже. – Постой, постой, – говорю. – Ну, ты нашла портфель,открыла его,узнала,как меня зовут и фамилию. . . так? А где ты адрес взяла, а? – Я пошла в вашу школу. –Вот именно,–говорю. –Пошла в школу; так,мол, и так, да?. . Ваш-то портфель потерял. . . Ты представляешь, что они теперь обо мне думать будут?!

10 – Нет, – сказала она. – Я догадалась, что так нельзя. Я попросила дать мне ваш адрес, чтобы мы к вам зашли и пригласили вас в нашу школу,–я ведь в другой школе учусь,–чтобы вы поделились с нами насчёт подводной охоты. – Врёшь,– сказал я. – Всё враньё. Ты ведь не знала, что я занимаюсь глубоководной подводной охотой! Не знала ведь?! –Верно,–говорит. –Я совсем этого не знала,а сказала именно так, сама не знаю почему. Честное слово. Она не врала, это было видно. Я-то думал уже, что я её поймал, а выходит – нет. Мне даже малость скучновато стало. – Да, – говорю. – Так бывает. Бывают иногда, так сказать, совпадения. А где мой портфель,ты его в прихожей оставила? – Нет, он у меня дома. – Это почему же? – Видите ли, а если вы погибли или вас просто нет дома? Я приду к вам с портфелем,ваши смотрят: портфель есть, а вас нет – вдруг с вами что-нибудь случилось! Они бы в обморок упали. – Да-а, – говорю. – Ну, ты голова! Я бы не сообразил. Иди подожди меня в прихожей, я сейчас буду готов. «Ничего девчонка,–думал я, снимая мокрый подводный костюм, – довольно забавная. Надо с ней ещё поболтать, для настроения». Я быстро переоделся, и мы вышли на улицу. – Вот, весна, – сказала она. – Скоро лето. – Вот именно,– говорю. –Умотаю куда-нибудь подальше, буду охотиться и ни о чём не думать.

12 – А в школу к нам не зайдёте? – спрашивает она. – Не расскажете насчёт подводной охоты? – Не знаю,– говорю. – Подумаю. И называй меня, пожалуйста, на «ты» – я не старик какой-нибудь. . . Она засмеялась и сказала: – Хорошо. Так и буду. А что ты ещё делаешь, кроме подводного нырянья? –Датак,–говорю,–разное. Тода сё. Читаю. В кружки хожу – авиа и фото. Уроки ещё делаю. Иногда долго приходится сидеть: троек у меня многовато. А у тебя? – говорю. Она вдруг ужасно смутилась,покраснела и говорит тихо: – Я отличница. Я свистнул, остановился и долго глядел на неё, а она отвернулась и стояла вся красная. Не понимаю,что с ней произошло. По-моему, прекрасно быть отличником, я бы так с удовольствием, только у меня ничего не выходит. – Пошли, – сказал я. – Чудо-юдо. Ты, наверное, в десять кружков ходишь и ещё староста, а? – Нет, я не староста. Я никто. И в кружки я не хожу. Я не умею. – Ни в один? – Ни в один. – Дурочка ты несчастная, – говорю. – Там иногда знаешь как интересно бывает! Она говорит: – Я знаю. Я догадываюсь. Но я не умею. – Да что ж тут уметь! – говорю. – Например, фото. Все плёнку заряжают–и ты плёнку заряжаешь. Все ставят выдержку сотую долю секунды – и ты ставишь со

14 тую долю секунды. Допустим, снимаем окно или цветок в горшке. Все вместе. Все – клац затвором. И ты тоже – клац! И всё! Понятно? – Понятно, – говорит. – Но я не умею. – Совсем ты тютя, – сказал я. – Чего ж тут уметь! Она говорит: –Я сама не знаю. Вроде бы всё понятно,а я не умею. Плёнку-то, наверное, я смогу зарядить, а вот в кружок ходить я не умею. Я подумал немного и говорю: –Вроде бы ятебя понимаю. Точно. Ходишь-ходишь, ходишь-ходишь в этот кружок,и иногдатакаятоска найдёт. Правильно я говорю? – Не знаю,– сказала она. – Вот мы и пришли. Я тут живу. Домой я бежал, размахивая портфелем, и пел песню на собственную мелодию. Мелодию я сам сочинил, внезапно. Немного похожую на «А за окном то дождь, то снег». А слова я не помню, что-то вроде: Всё в голове у меня вверх ногами. Привет! Тра-ля-ля! Ура! Ура! Ура! Что-то в этом духе. Я летел по улице, как метеор, и даже чуть не сшиб ларёк с пивом,а какой-тодядька сказал про меня,ткнув в меня пальцем: – Эти ещё нам покажут. Но у меня всё равно было прекрасное настроение, хотя он меня и ткнул.

15 Во-первых, потому, что нашёлся портфель: любому ведь понятно, что было бы со мной в школе и дома, если бы они узнали, что я портфель потерял. А во-вторых,потому,что у этой девчонки мне здорово понравилось. У неё по всей комнате – на шкафу, на разных полочках, на печке, на окне – стояли фрегаты,корветы,яхты,ещё какие-то незнакомые парусные лодки – много-много всего. Вся комната была в парусах. А на стене висели часы, из которых выпрыгивала кукушка. Сколько раз я слышал и читал про такие часы, а никогда не видел. Я спросил: – А кто делал корабли? Она говорит: – Да так. . . Они просто так стоят. –Ага,–сказал я. –Понятно. –И не стал приставать. Потрясающие были корабли,я их рассматривал как обалделый. Одно окно в комнате было открыто, в комнату залетел ветер, и все паруса тихонько шевелились. Я сказал: – Здорово у тебя. Очень. Я бы в такой комнате жил и забот не знал! И как всё аккуратно сделано,с ума сойти можно. Она говорит: – Это папа делал. А я сказал тогда: – Годика через два-три здесь вообще места жить не будет – одни корабли. Она засмеялась и говорит: – Всё. Больше не будет. Он исчез. – Кто исчез? – спросил я. – Папа.

17 – Как исчез? Куда? – Не знаю. Пропал. Исчез. – А мама – что, тоже исчезла? – Нет, мама не исчезла. Паруса от ветра шевелились, я всё никак не мог прийти в себя и почти не слушал её. Мне было так здорово, такое что-то непонятное со мной творилось, что всё во мне прыгало, и я чувствовал, что должен вот сейчас, немедленно что-то сделать. Вдруг я увидел в окно, что напротив, через улицу, стоят автоматы с газированной водой,две штуки,и тут же мне так захотелось пить, так захотелось, ну просто ужас…Я даже чуть не выпрыгнул в окно,тем более,что оно было совсем не намного выше, чем простой первый этаж, – на капельку. Само собой разумеется, я не выскочил, всё-таки неудобно, я схватил свой портфель и стал прощаться и выбежал на улицу. Смешно, но про воду я совершенно позабыл и помчался сразу домой, размахивая портфелем и напевая песню. Когда я пришёл домой,был уже почти вечер. Мама увидела меня с портфелем и долго разглядывала, как будто ей уже звонили из школы,что меня выгнали. Потом она сказала: – Что, дорогой, тебя заставили в школе сидеть за нарушение дисциплины? Или за плохую отметку? – Ну что ты, – говорю. – Но ты же с портфелем! Значит, не был дома, а? – Чепуха. Я тут к одному пареньку заскакивал. Может быть, мы теперь вместе уроки делать будем. – Вот это очень мило, – сказала мама. – Я давно тебе это советовала. Ум хорошо, а два – лучше.

18 – Это верно,– сказал я. – Два ума лучше. – И ушёл в другую комнату делать уроки. Я разложил учебники и тетрадки и просидел так часа два, но делать ничего не мог, не получалось почему-то. Вообще я даже плохо на месте сидел, будто во мне работал неспокойный моторчик: чух-чух, чух-чух, чух-чух. . . Он работал всё тише и тише, а потом заглох и перестал мне мешать, но с уроками всё равно ничего не получалось, и вдруг я почувствовал, что настроение у меня поганое-поганое. «С чего бы это?» – думал я. А как, между прочим, зовут эту девчонку? Нет, я не знал, я не спрашивал у неё. А какой у неё номер школы? А номер дома? А квартиры? Ничего я не знал! Я представил себе,как она сидитдома одна,в кружки не ходит, в комнате у неё темно, окно открыто, а она сидит у окна и смотрит на улицу, и ветер шевелит паруса её кораблей. Я представил себе всё это и быстро встал,снова во мне заработал моторчик: чух-чух. Вдруг я всё сообразил,схватил папину старую кепку,его шарф и очки, надел плащ, шарф и очки спрятал под плащ, в руки взял тетрадку и выскочил на кухню. – Куда, дорогой? – спросила мама. – Не сходится там с тракторами, – сказал я. – Как ни бьюсь– не сходится. Может, вдвоём мы быстрее сообразим, Я к этому пареньку слетаю. – Ну, лети, дорогой, – сказала мама. – Учись. Я выскочил во двор, после – на улицу. . . Уже стемнело совсем. «Всё ясно,– думал я,– её окна как раз напротив автоматов с газированной водой».

19 Когда я подошёл к этим автоматам, я не смотрел на окна, хотя узнать меня было довольно-таки трудно: очки, шарф, кепка, плащ – ничего этого на мне днём не было. Может быть, поэтому я всё-таки не выдержал и посмотрел и тут же вздрогнул, будто меня куснуло током, – так точно я всё отгадал. Она сидела у окна и смотрела на улицу, а в комнате было темно, и паруса кораблей, наверное, шевелились, потому что на улице ветер дул страшный. И тоже почему-то было темно, только светились лампочки в самих автоматах. Я отвернулся и стал искать стакан, чтобы попить, сначала на одном автомате, потом на другом, но стаканов не было. Ветром их, что ли, сдуло?! Я стал крутить головой во все стороны и вдруг увидел, что она выпрыгивает из окна и бежит, не глядя по сторонам, через улицу, ко мне. А в руках у неё – стакан. – Возьмите стакан, – сказала она, подбегая. – Вы пить хотите? – Да, – сказал я басом. – Пить. Наверное,я не брал стакан,потому что она сказала: – Вы не стесняйтесь, пожалуйста, и пейте. Здесь вечером нет стаканов. Только утром и днём. А многие идут и хотят пить. – Вот как, – сказал я басом и немного хрипло. От волнения, что ли. – З-занятно! – Ну да, – сказала она. – Я, как увижу, что кто-то пить хочет, вылезаю со своим стаканом и пою человека, а потом опять в окно залезаю. . . Залезу и жду. – Чего ждёшь? Чего ты ждёшь?! – заорал я, а сам схватил себя за уши и дёрнул изо всех сил, потому что почувствовал, что сейчас, вот сейчас я зареву.

21 – Это я, – говорю. – Не узнала, нет? – Кто вы? – Ну. . . я, Алёша. . . Портфель и всякое такое. . . – Вас. . . не узнать. . . тебя совсем не узнать. – Да,– говорю я. – Да. Не буду я пить, не хочу. Иди, надевай быстро пальто и пошли гулять. –Сейчас,–сказала она,побежала через улицу,влезла в окно и тут же, в пальто уже, вылезла обратно. – А мама где? – спросил я. – На работе. Во вторую смену. Мы пошли,наклоняясьвперёд,против ветра,и сразу же взялись за руки, чтобы не упасть от этого сумасшедшего ветра. Она крикнула: – А куда мы идём?! – Гулять! – прокричал я. – Нечего тебе сидеть у окна. Просто будем гулять. – Ладно! – крикнула она. – Всё равно в такой ветер редко кто пьёт воду! – И тут же у какой-то тётки ветер вывернул зонтик наизнанку, и мы стали оба хохотать, хотя это было нечестно, и хохотали до самого угла, а после свернули направо, и здесь ветер был потише, и я сказал: – Бежим вон туда. Хочешь? Я там видел однажды здоровенную собаку, она несла в зубах авоську с продуктами, портфель и куклу, а на ней верхом ехала девочка. Хочешь, покажу тебе это место? – Хочу, – сказала она. – Ну, бежим, – сказал я. И мы помчались, и я всё время думал, как легко и красиво я бегу, как настоящий бегун.

Многообещающая серия издательства «Самокат» «Родная речь», куда, по замыслу составителя, должны войти произведения «новых классиков», то есть лучших детских писателей второй половины XX века, начинается с представителей ленинградской школы. К ней и принадлежит Сергей Вольф, прошедший удивительный, волнообразный творческий путь. Он был ярким и важным участником неофициальной питерской культурной жизни в шестидесятые, в семидесятых ушёл в подцензурную детско-юношескую (в том числе фантастическую) прозу, которую пополнил значительным количеством повестей и рассказов, а в восьмидесятых неожиданно оказался, по определению Олега Юрьева, «молодым ленинградским поэтом» , - своими стихами примкнув к новому андеграундному поколению.

Самое главное, что надо сказать о детских рассказах Сергея Вольфа, - это то, что они настоящая хорошая проза, написанная чистым и живым языком. В основе их сюжетов - простые случайные события, суть которых всегда немножко больше их самих. В деталях неуловимо, ненавязчиво мерцает общий строй и тон ленинградской жизни. И как только начинаешь читать, уже на самом первом рассказе появляется стойкое, странное ощущение - хочется назвать его «про окно». Это радостное чувство - чувство простора. Хотя, как и все пронзительные переживания, с примесью другого, болезненного - пустоты, грусти, одиночества. Сложное и неоднозначное. Для его описания есть один точный образ: как будто сидишь на подоконнике в комнате без света и смотришь в окно. Просто сидишь на подоконнике, просто плывёшь на подоконнике, не весёлый, не грустный, не особенный, не бездельный, просто задумчивый или просто улавливающий - звуки, тишину, переменчивый свет. Такое глубокое чувство.

Окно у Вольфа и вправду появляется - в самых волнующих текстах. Около открытого окна сидит и ждёт девочка в рассказе «Вот вам стакан воды» («и ветер шевелит паруса её кораблей» ). В тёмное окно смотрит и вспоминает другое время и другое место мальчик из «Оттуда, издалека». Из школьного окна случайно видит невероятное герой «Случая в песках»: отвратительный, поставивший двойку учитель гладит и кормит уличную лошадь! Как же так? Он ставит двойку, но любит лошадей?! Что-то не вяжется. Раз он любит лошадей, может ли он быть не прав? И:

- Позволь угостить тебя сахаром, - сказал он.
- Я не лошадь, - сказал я.
- Я в этом уверен, - сказал он.

И именно так всё становится на свои места.

Лошади, да, - их много в книге. Те, которых надо бы подарить школе и поселить рядом со снарядом-конём в спортзале. Те, на которых надо скакать бравым рыцарям - Алёшке и Тимке. А кроме них, ещё обязательно макеты кораблей и фрегатов, громкое пение, рыбы - последних можно ловить в реке (чтобы поймать одну - величайшую, «отсюда и до школы» , «большую как лошадь» ), а можно смотреть их - летом - с ластами, маской и трубкой. Впрочем, и зимой подводная охота не прекращается: кто сказал, что не посмотришь на рыб, плавая в ванне? А в пургу и кошка на ковре - отличная рыба-добыча. Все они - лошади, рыбы - прекрасные идеи-фикс, символы детского сознания, перетекают у Вольфа из рассказа в рассказ. Они не формируют сюжетов, они - вехи, на которые крепится тонкая ткань его детской прозы. Это - то общее, архетипически-детское, что он избрал и поместил в подсознание своему выразительному детскому миру. На языке этих сущностей и чаяний общаются его десяти-двенадцатилетние герои, они им живут. Вольф знает этот язык, он на нём пишет. И любой детский читатель, кажется, сходу должен понять, признать и полюбить такого рассказчика - как своего, как говорящего внятно и по делу.

Глупо как-то получилось

Я с той девчонкой и её братом ещё в сентябре познакомился, в пургу. Пурга была - трудно себе представить. Нелепое какое-то атмосферное явление. Вдруг пошёл снег, повалил среди бела дня, все на улице растерялись, замахали руками.

Действительно, жуткий был снег.

Все, правда, растерялись, только я один, наверное, обрадовался. Эгоизм, конечно, но что делать: люблю я зиму.

И вдруг… началось: дождь пошёл. Вот всегда так. Весь снег в дождь превратился, в жуткий дождину, а пурга не кончилась - куда там, дождяная такая получилась пурга. Дождь так и носился по улице, как ненормальный.

Я сразу весь вымок и в подворотню заскочил. Вот погодка, думаю, и всё из-за этой кисточки. Нам в классе велели такой рисунок сделать - наша школа через сто лет. Ну, как мы её себе представляем. Я понял, что тут без красок не обойтись, и пошёл за красками. Краски купил, а кисточек в магазине нет - пришлось на Невский ехать. Купил, конечно, а тут эта пурга и дождь.

Вот, думаю, погодка - убийственная. И вдруг вижу: заскакивают в подворотню ещё двое, мокрее всех, до ниточки промокли прямо. Ей лет десять, а ему лет восемь. Совсем птенцы, смех! Мне-то уж, слава богу, одиннадцать исполнилось, давно уже двенадцатый.

Она совсем промокла, насквозь, а он нет, хотя тоже здо́рово. На нём куртка спортивная была, непромокаемая. И вдруг он снял эту куртку и на неё надел. Она стала сердиться и не брать куртку, а он обозлился и заставил её надеть.

Мне их вдруг жалко стало, я даже хотел свой свитер снять, но не снял: всё равно ведь мокрый, а под ним майка и больше ничего. И тогда я взял и надел на него свою кепку, всё-таки теплее.

Ты чего?! - закричал он. - Отстань!

Ладно, ладно, - говорю. - Не ори. Голову простудишь.

Она вдруг сказала мне «спасибо» и ему велела сказать. Он сказал и покраснел. И я вдруг почувствовал, что и сам краснею глупо как-то, прямо даже не знаю отчего, и тогда я засунул руки в карманы и засвистел, надувая щёки.

Не правда ли, очень сильный дождь? - сказала она.

О да! - ответил я. - За последний месяц не помню другого такого. Хотя, если подумать, были и посильнее.

А я видел однажды такую молнию, - сказал он, - что вот отсюда и дотуда. Провалиться мне, если я вру.

Я тоже врать не стану, - говорю. - Но я однажды шаровую молнию видел. Вот феномен, я вам скажу. Круглая, как шар, светится и всё разит на своём пути. Это я в Крыму видел, зря врать не буду.

Вы были в Крыму? - спросила она.

Ещё бы, - говорю. - Два раза.

И с маской в море плавали?

Вот смех, - говорю. - Да целый день! С утра до вечера! Ласты, маска и трубка.

И не задыхались? - спросил он.

Ну чего тут задыхаться, - говорю. - Чего уж тут задыхаться! Маску на лицо, трубку в рот, дышишь только ртом, носом нельзя, а то маска запотеет - и плывёшь.

Плывёшь, - сказал он. - Да-а-а…

И рыб видели? - спросила она. - Неужели и рыб?

Вот юмористы, - говорю. - Да их там пруд пруди, тысячи, если не больше.

Они смотрели на меня, разинув рты, и тогда я соврал: прямо нельзя было не соврать - так они на меня смотрели.

А то ещё прихватишь ружьё, - сказал я, и поохотишься немного… так, пока не надоест. Я однажды такую зеленуху шлёпнул, не поверите - с ладонь. Да что там с ладонь, больше, наверное, раза в два.

Смотрите! - вдруг громко сказал кто-то. - Дождь кончился.

Мы поглядели на улицу - дождя не было, только капало чуть-чуть с крыш. И такое всё было дождливое, мокрое и серое, что я даже удивился: неужели я и вправду всего две недели назад был на Чёрном море?

А знаете, - сказала она, - хотите, мы вам кошку покажем? В нашем дворе живёт, здесь недалеко.

Смех, - сказал я. - А что в ней такого?

Она цветастая. В ней двадцать разных цветов.

Будто такие бывают? - сказал я.

Здесь совсем рядом, - сказала она. - Сами увидите.

Ладно, - говорю. - Пошли. Поглядим на этот феномен.

Они оба засмеялись, и мы пошли в их двор. Куда-то направо и налево и, кажется, снова направо - я не запомнил. Мы вошли во двор, и там было пусто. Совсем пусто.

Ой, - вдруг сказала она мне. - Вы же без кепки шли. Отдай быстро кепку, - добавила она брату.

Он опять покраснел, а я сказал:

Ничего. Чепуха какая. Бывало и похуже. Где же ваша кошка?

Кыса-кыса-кыса-кыса, - позвала она.

Я завертел головой, но ничего не увидел в пустом дворе. Потом кто-то толкнул меня в ногу, я обернулся и тогда только увидел эту кошку. Это она меня головой боднула. Мы втроём присели и стали её гладить.

Видите, видите? - говорили они оба. - Чёрный цвет - раз, белый - два, серый - три, рыжий - четыре, бурый - пять, чёрно-рыжий - шесть, голубой - семь… Целых семь цветов! Нравится?!

Ничего, - сказал я. - Яркая.

Понесли её к нам, - сказал он и посмотрел на сестру.

Она посмотрела на меня и спросила:

Хотите зайти к нам? Зайдёмте? Мы вот в этой парадной живём. Совсем рядом. Я знаю одну игру.

Ну, пошли, - сказал я. - Только ненадолго. Мне ещё эту школу через сто лет делать надо.

Они захлопали в ладоши и повели меня к себе по тёмной парадной.

А вы кто друг другу? - спросил я.

Брат и сестра, - сказала она.

Так я и думал.

Я догадался, - сказал я. - Врать не буду. Если хотите, называйте меня на «ты», - добавил я.

Они оба засмеялись в темноте.

А вас как зовут? - спросила она. - То есть тебя? Тебя как?

Я ответил и спросил, как их, и они тоже ответили.

Мы поднялись куда-то на самый верх, вошли в квартиру, а потом в комнату. Брат зажёг свет и поставил кошку на стол.

Я сказал, что им нужно переодеться, а то мокро и холодно, но они закричали: «Нет-нет, будем играть!» И я тогда спросил: «Во что?» И она сказала: «Может, в магазин?» А я сказал: «Ну вот ещё!» А брат вдруг закричал:

Придумал! Придумал! В подводную охоту! А кошка будет нашей рыбой! Вот кем!

Точно! - закричал я. - Идея! Ты ложись сюда, ты сюда, а я на диван.

Ужасно было смешно.

Потрясающе.

Мы все разлеглись по разным местам и поплыли и стали охотиться. Я их учил, как ногами грести, как руками, как ружьё заряжать, как дышать при нырке… Мы все кыскали - «кыс-кыс-кыс», и к кому эта цветастая кошка ближе подходила, тот делал «фьюить», будто гарпун летит, и убивал её.

Потом вдруг наша рыбина залезла под кровать, и мы её долго звали - кыс-кыс-кыс! - а она не вылезала.

Надо нырять, - сказал я шёпотом. - Она в глубоком гроте.

Мы спустились на пол и полезли под кровать, но её там не было. Потом мы её всё-таки увидели и погнались за ней, и я громко закричал, догоняя её, и вдруг мы услышали:

Что здесь происходит?

Мы вылезли из-под кровати, и я увидел высокого мужчину с газетой в руке. Дверь он не закрыл, он стоял посреди комнаты и глядел на нас. Потом, показывая на меня, спросил:

Это кто?

Мы молчали. Он положил газету на стол, сел на диван и увидел, как из комнаты в коридор выходит цветастая кошка.

Чья это кошка? - спросил он. - А, Варя?

Чужая, папа, - сказала она.

А он кто? - спросил он и снова показал на меня.

Мальчик… ну… - и она замолчала.

Я пойду, - сказал я. - Мне пора, знаете ли…

Погоди, - сказал он. - Ты как здесь очутился?

Я пожал плечами и стал глядеть в потолок.

Что я мог сказать ему? Вот если бы, например, я помог им картошку донести или спас кого-нибудь из них в Фонтанке, я бы так и сказал. А так… что я мог сказать?

Я пойду, - сказал я. - Школу ещё рисовать надо.

Но откуда ты взялся? - снова спросил он.

До свиданья, - сказал я. - Всего хорошего.

Что же вы молчите? - спросил он у них.

Мы играли, - сказал брат.

Я не об этом спрашиваю.

Мы играли, - сказала она.

… Но это я услышал уже в коридоре. Я открыл дверь и очутился на лестнице. Кошка выскочила за мной и сразу же куда-то спряталась.

Ветер дул, как и раньше, сильный, и дождь был такой же.

Ужасный был дождь.

Я шёл по улице и думал, как глупо всё получилось, я даже не замечал, куда иду, и удивился, когда понял, где нахожусь. И тут же удивился ещё раз, потому что сообразил, что совсем не помню, откуда я пришёл, как называется их улица и какой у них номер дома. Всё забыл. Начисто.

Так я их больше и не видел ни разу. Как-то всё не так получилось, даже непонятно как. И почему.

Рассказы Сергея Вольфа - веселые и занимательные. И еще поучительные. К тому же слова в них подобраны самые точные и расставлены по самым верным местам. Одним словом, пройти мимо такой книги - большая (может, и роковая) ошибка.

Для младшего и среднего школьного возраста.
3-е издание.

Характеристики

Автор	Сергей Вольф
Иллюстратор	Екатерина Толстая
Жанр	Художественные книги
Издательство	Самокат
Дата издания	2016
Кол-во страниц	136
Тираж	3000
ISBN	978-5-91759-292-3
Формат страниц	18
Возраст
Серия	Родная речь
Переплет	7
Формат	60х84/16
Вес	260 г

Доставка

Интернет-магазин детских книг и развивающих игрушек сайт доставляет товары по всей территории РФ. Срок и стоимость доставки зависит от региона доставки, веса и размера заказа, более подробную информацию вы узнаете на этапе оформления. Срок доставки указан в рабочих днях, не считая дня заказа.

Варианты доставки:

• Курьерская доставка - курьер компании Boxberry/СДЭК доставит ваш заказ в удобное для вас время и место. Стоимость курьерской доставки рассчитывается на этапе оформления заказа и зависит от региона доставки, веса и размера заказа.
• Доставка в пункт самовывоза - это более дешевый и быстрый способ доставки. Мы работаем с ведущими логистическими компаниями Boxberry и СДЭК, которые имеют тысячи пунктов самовывоза по всей России.
• Доставка в отделении Почты России.